Тропой смерти
В Кронштадте похоронят воевавшего на стороне ополченцев в поселке Никишино на Украине Евгения Пушкарева. Ему было всего 18 лет. Не сказав ничего родителям, он заполнил анкету в группе в Интернете, набиравшей добровольцев, и попал в их ряды. Его пригласили в Ростов, а оттуда «черным коридором» переправили в Донбасс, сделав членом разведгруппы. Не прошедший никакой подготовки молодой человек стал частью отряда, который «первым ловит пули», и погиб.
3 сентября молодой человек должен был участвовать в мероприятии военно-спортивного клуба «Скала» в Кронштадте, посвященном памяти жертв Беслана. Однако он позвонил своему наставнику — руководителю клуба Николаю Шику — и сказал, что заболел. Дома же он оставил маме записку, в которой сообщил, что уехал на полгода. А потом ушел. Куда — никто не знал.
«Мама, вместо того, чтобы забить тревогу, не придала этому значения. Тогда еще можно было его вернуть… 5 сентября ко мне прибежала его бабушка. Спрашивает: «Где Женя?» Я говорю: «Болеет», — вспоминает Николай Шик.
6-го сентября бабушка дозвонилась до внука и выяснила, что он в Ростовской области. «Он ей сказал, что охраняет склады далеко в тылу. Когда я ему позвонил, он сказал мне, что «война там, а мы здесь далеко сидим». О том, что его определяют в разведгруппу в Донбассе, он нам не сказал. У него не было совершенно никакого опыта для того, чтобы воевать. А ведь члены разведгруппы — первые, кто ловит пули», — рассказывает Николай Шик.
Отец Евгения Алексей Фомин, вспоминает, что сын позвонил ему из поезда, когда подъезжал к Ростову, и сказал, что едет встретиться с другом. Отец понял, что это не так, но остановить Евгения было невозможно.
Позже друзья выяснили, как молодой человек попал в ряды ополченцев в Донбассе. Его завербовали через соцсети. Стать добровольцем оказалось просто — нужно было заполнить анкету и, получив одобрение, приехать в Ростов, где поджидал «свой человек». «5-го сентября он доехал до Ростова, в ночь его перебросили «черным коридором» в Донецк», — отмечает Николай Шик.
«Женя был общительный, добрый, дисциплинированный, занимался футболом, — рассказывает наставник Евгения. — Когда мы проводили занятия в школе — уроки мужества — он загорелся: «Я хочу, хочу, хочу». Он фактически жил в клубе. Проблем с ним не было. Правда, его бывшие одноклассники как-то потянули его не по той дорожке. Они увлекались ночными гулянками и распитием спиртного. Но мы его сумели вытащить из этого омута. Как же мы были потом удивлены, когда узнали, что на поезд до Ростова его сажал бывший одноклассник, который его втягивал в разные неприятности…»
Родители уговаривали молодого человека вернуться домой, но он отказывался.
«Я ему сказал: «Чего дурака валяешь? Давай домой». Но он мне ответил, что устал смотреть, как плачут дети и старики…», — вспоминает отец.
«Я сказал ему: «Женя, как же так получилось?!» А он мне говорит: «Я не мог вам сказать, что еду в Донецк, потому что знал — вы заберете у меня паспорт и не пустите». «А зачем ты туда поехал?» «Просто так получилось», — говорит. Мы так никогда и не узнаем, что именно его туда потащило», — говорит Николай Шик.
Впрочем, наставник полагает, что молодой человек стал жертвой интернет-пропаганды. «Он сильно погряз в соцсетях и СМИ, — говорит Николай Шик. — Поверил тому, что они несут. Читал, что нацгвардия распространяется с мирным населением. На День России он мне задал вопрос: «Почему Россия не помогла Донбассу?» Я ему рассказал, что есть политические вопросы, которые нельзя сразу решить. Он говорит: «Как же так, там же люди?!» Я ему объяснил, что есть беженцы, что раз люди убегают из своих домов — нужна ли им такая родина?» На этом разговор был закончен. Больше он у меня про Украину не спрашивал. Но я никогда не агитировал его ни в чем подобном участвовать».
Не исключено, что сказалась и сложная ситуация в семье. Курсанты клуба рассказывают, что родители были в разводе, и воспитанием Жени в основном занималась бабушка. Может быть, из-за этого он чувствовал себя в чем-то обделенным. Однако друзья по клубу уверяют, что с Женей общались на равных.
Николай Шик полагает, что на молодого человека могла оказать влияние беженка с Украины. «Товарищ, который Женю сажал на поезд, пригласил к себе жить девочку-беженку из Донецка 17-летнюю. Возможно, она произвела на Женю какое-то впечатление. Может, это была любовь. Она ему рассказывала, как в Донбассе плохо, как люди гибнут там. Может быть, из-за этого он проникся и решил ехать. Она-то здесь осталась… Почему-то друзья Женю не отговаривали даже. Они говорили: «Жека, ты красавчик, ты молодец», — отмечает он.
«Молодежь не знает цену жизни, а самое основное — не ценит жизненное время, которое ей выделено, — считает руководитель клуба «Скала». — У ребят нет страха перед войной, перед смертью, поэтому так легко детскую психику направить в нужное русло. Оградить от этого подростков просто — нужны уроки истории отечества, как в советские времена, а самое главное — воспитательные процессы. Преподаватели и воспитатели должны правильно преподносить информацию, проводить беседы, рассказывать, что в 18 лет ты должен, прежде всего, учиться. А когда пойдешь в армию, тебя научат и воевать, и любить родину».
Николай Шик в последний раз звонил своему воспитаннику 30 сентября. «Он сказал, что, мол, еды нет, сидим-курим. По огородам лазим, овощи собираем. О том, что он в разведгруппе — ни слова», — говорит он.
«База у них была под Красным Лучом. Он погиб в пятницу. Я ему звонил накануне, но у него не было денег. Я ему деньги закинул, перезваниваю — вызов сбросили, это было в 4 часа, значит, у них тогда шел бой..», — рассказал отец.
Алексей Фомин вспоминает, что, когда тело сына привезли в больницу в Каменск-Шахтинский, то взяли его туда с тем условием, что за сыном приедут родственники. Были случаи, когда за погибшими в боях никто не приезжал, и больнице приходилось хоронить их за свой счет…
Антонида Пашинина
